Вениамин Башлачев - Что было… Что ожидать… Демографические этюды (СИ)
Ну, и кто в Китае будет работать в «мировой мастерской» 21‑го века?!..
В России идет замалчиваемый демографический кризис русского народа.
И этот кризис — результат 70-летней власти коммунистов. За время их власти ежегодное число растущих русских детей сократилось в три раза.
Тем не менее, КПРФ сидит в Государственной Думе в оппозиции — уже более 20 лет. И намерена строить «светлое будущее» России уже не под лозунгами Ленина, а под лозунгами Дэн Сяо Пина.
Теперь пора обобщить итоги рассмотрения демографических путей тех стран, которые являются ориентирами российской «оппозиции».
Во всех рассмотренных странах «экономическое чудо» привело к сокращению числа детей. Что неминуемо ведет к самоликвидации государствообразующего народа. В Германии — немцев; в Италии — итальянцев; во Франции — французов; в Великобритании — англосаксов; в США — «белого» народа; в Японии — японцев; в Южной Корее — корейцев; в Китае — китайцев.
Нравится — не нравится, но оба типа официальной оппозиции России, в качестве ориентиров выбрали путь «самоликвидации» России.
По сути дела, «соловьиные трели» российской официальной оппозиции зовут на путь самоликвидации России.
Послесловие
Ну! и зачем Кремль два десятилетия лелеет такую оппозицию?..
Ведь не туда зовут и марксисты, и либералы!..
Не те песни они поют!
Ведь «соловьиные трели» их проповедей и выступлений вводят в соблазн и заблуждение слушателей и читателей.
Пора бы осознать гибельность пути: и марксистов, и либералов. На пути их «светлого будущего» нет будущего у наших детей и внуков.
Ведь различие идеологий не в названиях политических партий. И не в содержании их программ и уставов. Различие в политике проходит между теми, кто мыслит вчерашним и кто — будущим.
Версия этой статьи была опубликована 9 декабря 2014 года в интернете в «Свободной прессе»[4].
Об опыте Европы неприменимом на Русской равнине
5–7 января 2015 года гремели выстрелы террористов в Париже.
Неделю–две шумели шествия протестов и звенели эмоциональные речи политиков, которые уверяли слушателей, что знают всё обо всём.
Затем шум от событий 5–7 января стих.
Публицисты переключились на другие темы, но проблема‑то осталась.
Так что, уважаемые читатели, предлагаю исследовать «корни» проблемы.
Сначала количественно с помощью точной науки демографии.
Рассматривать только Париж или даже одну Францию — смысла нет. Ведь «корни» проблемы разрослись во всей Западной Европе.
Ключевое слово событий 5–7 января 2015 года — «мусульманский терроризм». Так что для демографического рассмотрения проблемы возьмем две большие территории.
Первая — это страны Западной Европы, в которых есть мусульманская иммиграция. Перечислю их по географическому положению, начиная с юго–запада. Это Испания, Португалия, Франция, Италия, Греция, Швейцария, Австрия, Германия, Бельгия, Нидерланды, Великобритания, Дания, Норвегия, Швеция и Финляндия. Обозначу эту территорию — «Западная Европа».
Вторая большая территория — это мусульманские страны, из которых переселялись и продолжают переселяться иммигранты в «Западную Европу».
По демографическим справочникам вполне ясно: иммигранты — мусульмане в Западную Европу прибыли из Северной Африки и Ближнего Востока. Перечислю их географически, начиная с запада. Это Марокко, Алжир, Тунис, Ливия, Египет, Судан, (северный), Турция, Сирия, Ирак, Ливан, Иордания и Йемен.
Саудовскую Аравию, Арабские Эмираты, Катар и Кувейт включать нет смысла, иммигрантов из них в Западную Европу не было и вряд ли будет.
Конечно, среди иммигрантов в Западной Европе есть и негры с западного побережья Африки и мусульмане из Пакистана, но включать их не буду. Важно, чтобы территория, огибающая Европу с юго–востока, была более–менее целостной, неразрывной.
Обозначу эту территорию, как «Мусульманский пояс»
Для поиска «корней» проблемы важны — прежде всего, демографические процессы самого активного возраста.
Обратимся к данным Организации Объединенных Наций за интервал 1950–2010 годы[5].
Напомню, главная ценность демографии — ряды ежегодных цифр. Найдем ряды численности самого активного возраста — возрастная группа 20–24-летних.
Обобщим их в два потока: «Западная Европа» и «Мусульманский пояс».
Выразим результат графически — диаграммой.
Вертикальная черная линия разделяет диаграмму на 1 января 2015 года. Относительно ее можно видеть, что было в ретроспективе — с 1950 года и что следует ожидать в перспективе — до 2030‑х.
Демография — наука точная. Ее методы позволяют оценивать поток 20–24-летних в перспективе на 20 лет вперед. График до 2030 года — это достаточно точная оценка. Ведь на данный момент эти будущие 20–24-летние молодые люди все уже родились и растут.
Сначала рассмотрим график «Мусульманского пояса».
В 1950–1960‑х ежегодный поток 20–24-летних «Мусульманского пояса» — в 2,5 раза меньше, чем поток «Западной Европы». Причем прирост потока был незначительный.
В 1970‑х прирост потока 20–24-летних «Мусульманского пояса» резко увеличился. Причина — с 1950‑х в мусульманских странах началась интенсивная работа десятков фондов, которые по линии Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ) были нацелены на резкое сокращение детской смертности, что, безусловно, сказалось на вырастании детей до активного возраста. Уже к 1990‑м поток 20–24-летних в «Мусульманском поясе» стал в ДВА раза больше, чем в 1960‑х. И сравнялся с потоком коренных европейцев в Европе. Сейчас в 2015 году поток 20–24-летних в «Мусульманском поясе» стал в ДВА раза больше, чем поток коренных европейцев в Европе. К 2030‑м будет больше — почти в ЧЕТЫРЕ раза.
Если читатель посмотрит на географическую карту, то обнаружит, что огромные пространства «Мусульманского пояса» — это песчаные пустыни и безводные скалистые горы, которые малопригодны для жизнедеятельности человека. Фактически 4/5 населения «Мусульманского пояса» живет в узкой прибрежной полосе, примыкающей к морям или к рекам.
Например, в Алжире половина населения живет на приморской территории, составляющей всего 1% от площади страны.
Резкое увеличение числа вырастающих детей с 1970‑х неминуемо вело к перенаселению территории, пригодной для жизнедеятельности. А перенаселение неминуемо вызывает переселение в благоприятные места.
Куда можно переселиться из безводных стран «Мусульманского пояса»?
Не вглубь же пустынь и гор двинутся переселенцы!..
Молодые мусульмане устремились в Западную Европу. (Тем более что правители Западной Европы с 1960‑х годов усиленно приглашали к себе мусульманскую молодежь — об этом ниже).
Темная область диаграммы показывает, как изменялся поток 20–24-летних мусульман в Западной Европе. (Этот поток оценен по числу эмигрантов из «Мусульманского пояса»). Данные за интервал 1950–2010 годы также есть в демографических данных Организации Объединенных Наций[6].
За 1960–2010 годы из «Мусульманского пояса» эмигрировало почти 20 млн. чел. Причем в реальной жизни переселялись не старики и дети, а молодые люди — прежде всего, около 20-летнего возраста. Это увеличение мусульман в потоке Западной Европы ясно видно и в натуре.
В 2001 году я смотрел по телевидению видеоролик, снятый в метро Парижа. На нем ясно видно как черные молодые люди уверенно, даже весело, теснят к стене вагона старушку. А в ее глазах вопрос: «Почему со мной так обращаются?.. За что?..» Когда телеэкран показал поток пассажиров метро, стало видно: каждый второй–третий — явно не европеец. Уверенность молодых людей, оттеснивших старую француженку к стене вагона, вполне понятна. Они приехали завоевывать Францию.
А летом 2012 года мой знакомый рассказал, что, пересекая Париж на метро от аэропорта Шарля де Голля, он был поражен. Половину пути он был почти единственный белый в вагоне метро. Остальные — негры да арабы.
Рассмотрим по диаграмме поток 20–24-летних коренных европейцев «Западной Европы». С 1950‑х небольшое волнообразное увеличение потока. В 1980‑х поток достиг максимума. Конечно, максимум в разных странах приходится на разные годы. Например, в Великобритании, Германии, Италии — на середину 1980‑х, в Нидерландах на вторую половину 1980‑х, в Испании — на середину 1990‑х, в Греции — на вторую половину 1990‑х.
В целом к 2015 году поток 20–24-летних коренных европейцев сократился в 1,5 раза. И этот спад будет продолжаться и дальше до 2030‑х.
Еще раз сопоставьте потоки 20–24-летних по диаграмме.
Это и есть количественная сторона проблемы Западной Европы.
